2016-05-02 11:15:14
— Почему ты не уходишь? — этот вопрос я задавал ей каждую ночь, когда она спала и меня не слышала.
Три часа ночи. Бессонница… Мне было о чем подумать ночью. Всегда. Я вспоминал детство и юность. Каким я был и каким представлял себя в будущем. В том будущем, что сейчас называл настоящим. Я стал им. Тем человеком, которого видел детскими глазами. Вот только краски не те: ведь в детстве все было цветным, а не черно-белым.
— А ты бы меня отпустил? — неожиданно спросила она.
Она не спала, видимо, бессонница и ее потревожила этой ночью. Повернувшись ко мне, она ждала ответа на вопрос. Если я отвечу «нет», она поймет, что я в ней нуждаюсь. Если отвечу «да», то все наоборот: она мне не нужна. Сказать правду я не мог, точнее, не мог себе этого позволить. Закрыв глаза, я дал ей понять, что ответить мне нечего.
— Когда я сломала каблук, я не просила у тебя помощи. Ты сам взял меня на руки и понес, даже не спросив, куда. Это был поступок, — после минутного молчания сказала она.
— А что мне оставалось делать? У тебя тогда было такое выражение лица, будто начались схватки, — улыбнулся я.
Она улыбнулась в ответ, после чего прижала меня к себе так, будто пыталась задушить. Нет, это всего лишь шутка. Она обняла меня очень крепко, вот только я не видел, как за моей спиной капали слезы…
Когда я уходил на работу, она гладила мою белую рубашку, а я гладил ее плечи. Такие нежные плечи, что даже руки, скользящие по ним, становились грубыми. Она застегивала пуговицы до последней, а после умело завязывала мне галстук. Я был красив как никогда, ведь лучший комплимент для мужчины — это его женщина. И я смотрел на себя в зеркало, зная, что совсем не изменился, но в ее глазах я менялся: не в днях и не в подаренных красных розах, а в каждом моменте и взгляде. В каждой минуте, когда так не хотел уходить и оставлять ее одну.
Я брился раз в три дня и каждые два из них я оставлял на ее щеках и подбородке следы от своей щетины, а она каждый раз наносила на эти места крем, чтобы я ничего не заметил. Все дело в коже, она у нее была очень нежной, чувствительной… О, нет… Нет! Кого я обманываю? Ведь дело было в ней. Она смирилась с моими привычками или просто боялась не смириться с тем, что целовал бы я ее только после бритья.
Возможно, тогда я был самым счастливым человеком на земле.
Другой вопрос — знал ли я об этом?
5.4K views08:15
П
