2022-03-25 13:27:42
Последний довоенный текст я написал про Цоя. Вообще, у меня была такая внутренняя программа максимум на 2022 год — собрать свои тексты про российскую / постсоветскую музыку последних 35 лет в книжку, чтобы получился пусть пунктирный, но некий цельный исторический нарратив. Эта программа подразумевала в том числе написание чего-то нового про тех необходимых героев этого нарратива, о которых я почему-то никогда не думал развернуто. Цой был одним из таких героев, а тут еще и в Москве в январе открылась большая посвященная ему выставка.
Понятно, что сейчас все этой программе пришел кердык (и понятно, что это совсем мелочь, так что просто констатирую). Да и само определение «постсоветский» мертво (об этом отдельно, наверное). И я думал, что этот текст про Цоя так и осядет где-то реликтом последних довоенных трепыханий. Но потом Полина Гагарина спела на милитаристском митинге в «Лужниках» песню «Кукушка» и сделала этим больно многим знакомым мне людям. А многим незнакомым — очевидно, дала повод для солидарности. И текст, собственно, отчасти про то, как это работает — и про то, как эта цоевская биполярность обеспечила ему вечность.
Так что пусть будет.
У экономиста Александра Аузана есть красивая теория про проблемы современной России, подкрепленная убедительной социологией. Эта теория заключается в том, что население страны более-менее пополам делится на приверженцев двух противоположных жизненных парадигм. Одна — ее Аузан называет И-Россией — это индивидуалисты: люди, которые не склонны спрашивать разрешения и потому способны к рисковым шагам и самостоятельным поступкам. Другая — К-Россия — коллективисты: в здешнем понимании тут речь идет про жертвенность, преданность, готовность отдать себя ради высокой цели. По Аузану, эта расколотость страны может ей помогать в моменты тяжелых кризисов, когда две группы начинают сотрудничать, но чаще они друг друга блокируют, чем и объясняются постоянные сложности с модернизацией.
Это красивая, пусть и грубоватая концепция, но причем тут Цой̆? Как мне представляется, Цой — именно тот человек, который объединил в себе две эти парадигмы. Цой, не спросив разрешения, сменил парадигму собственных песен (рискованность этого шага хорошо видна хотя бы по тому, как скептически приняли новую программу «Кино» на фестивале Ленинградского рок-клуба в 1987-м). Однако основным содержанием этого индивидуалистского шага стала именно жертвенность, готовность отдать себя, чтобы дотянуться до звезд. Возможно, именно эта универсальность объясняет непреходящее главенство Цоя в местном культурном пантеоне. Возможно, именно поэтому «Кино» до сих пор служит опорой одновременно молодым модникам, которые гонят песни о панельной реальности в монохромном звуке, и суровым патриотам, которые включают его песни в динамиках мотоцикла, увешанного георгиевскими ленточками.
https://di.mmoma.ru/news?mid=3622&id=1689
(Про то, что раскол полезен в моменты кризиса, сейчас смешно читать, конечно.)
Текст написан для журнала «Диалог искусств». Не знаю, возможен ли этот диалог сейчас, но он явно необходим. У журнала тоже есть телеграм-канал, и можно на него подписаться.
Отдельное спасибо Юре Сапрыкину, с которым мы обсуждали некоторые мысли, вошедшие в этот текст.
1.2K views10:27
П
