Дальше я подумала о честности. Вообще, думать о честности мне редко приходится, потому что я патологически честный человек. Для меня честность — как дыхание, я её не замечаю. Подумала, что мне после окончания работы нужно будет поставить какую-то цену за картину. А что такое картина в деньгах? Это, в общем, добавочная стоимость. Холст стоит 1000 рублей, краски потраченные — максимум 500, пару кисточек будут рублей 400. Итого: 2 тысячи деревянненьких. Это себестоимость картины. То есть искусство — это добавочная стоимость. И если она из чего-то формируется, то это что-то должно быть… Я не говорю, что оно должно быть красиво. Красота сейчас ничего не стоит. В век гиперинформации можно в интернете нелегально скачать хайрез фотографии классного фотографа, например Хельмута Ньютона, и распечатать на большом формате — будет красиво и очень дёшево. А можно законопослушно купить постер в музее и оформить в рамку — тоже красивый эконом-вариант. То есть, в картине должен быть некий заряд. Если этот заряд — не красота, то и не концепция, уж тем более. Это совокупность вещей: время, состояние, красота, мастерство, уникальность (кол-во экз.), смысл, энергия и принадлежность к определённому нарративу. Вообще, у каждого художника свой нарратив. Это история длиною в жизнь, где мусолятся с разных сторон одни и те же понятия. Вот я мусолю секс, женскую суть, Бога, взгляд внутрь себя, самодостаточность и границы человека/сознания. Интересно, что последние две вещи выражаются даже в технике. Все тела на моих картинах изображены в белой пустоте — это подсознательно про самодостаточность. А красная линия — это про границы. Если взять сюжеты, где присутствует два героя: допустим мужчина и женщина, — там красная линия обнажённого женского тела видится настолько раскалённой, что второй герой может обжечься, прикасаясь, — поэтому он так осторожен. Но он всё равно прикасается. В этом и драма, и неизбежность, и вечная Сансара. Вот и весь мой нарратив.
